Олег Дивов - У Билли есть хреновина [сборник]
— Как крест, — легко закончил Билли. — А хрен ли? Куда деваться-то? Досталось — неси… Ванья, ты чего там ищешь с таким энтузиазмом?
Я пристегнул ком обратно на руку.
— Прикинул по частотам, может ли какая-то техника глушить SOS-маяки детей и собак.
— Не может, — помотал головой Билли.
— Ты прав, это пустая идея. Их забьет любой движок с неисправным шумоподавителем. Но такое чудо тарахтело бы на всю округу. Его бы сразу нашли.
— Детектив прямо. Кто сидит в болоте?
— Пиявки и москиты. И завтра они тебя покушают.
— Соси бензин! — взвился Билли.
Как многие высокие сильные мужчины, выросшие на асфальте, Билли терпеть не может всякую кусачую живность.
Вторник. Утро
Спускаемся, позевывая, со второго этажа, а в гостиной лейтенант сидит, бабушкин кофе пьет.
— А где Кларисса? — спрашивает Билли.
Лейтенант от неожиданности давится кофе, проливает его себе на штаны, кашляет и пучит глаза.
Бабушка дает ему раскрытой ладонью по спине.
— Спасибо, мэм… — сипит лейтенант. Хватает салфетку и пытается оттереть кофе от штанов.
Я учтиво бормочу «доброе утро» и подсаживаюсь к яичнице с беконом.
— Если эта информация жизненно необходима вам, дорогой Вильям, — говорит лейтенант, неприязненно оглядывая Билли, — то докладываю: Кларисса в офисе, работает с документами. Чем будет заниматься потом, не знаю. Что ела на завтрак, не знаю. Какого цвета носит трусы, не знаю. С кем у нее сейчас роман, тоже не знаю. Еще вопросы?!
— Нет у нее сейчас романа, — говорит бабушка Харт. — Девочка решила взять тайм-аут.
Лейтенант раздраженно косится на бабушку.
Билли довольно потирает руки. И тут же хватается за тарелку с яичницей, дабы никто лишнего не подумал.
Но все думают именно это.
— Лейтенант, — говорю я, чтобы замять щекотливую тему. — Можно интимный вопрос?
— А у вас другие бывают?
— Представьте, что к вам обратился Грег Вейланд и попросил освободить из-под ареста пару машин. Ваши действия?..
— Вам нужны машины?
Лейтенант роется в кармане и выкладывает на стол ключи.
В принципе, чтобы забрать машины, нам это без надобности. Мы ключи можем копам раздаривать хоть по всей трассе. Только лучше потом на всякий случай менять коды доступа. Ключи — так, симпатичный рудимент, дань традиции. Знак власти над техникой.
— Это к вопросу о доверии между людьми доброй воли, осознал? — оборачивается лейтенант к Билли.
— Ты Ванье ответь, хлоп твою железку, — говорит Билли.
— Хорошо, отвечу. Я предложил бы лоботрясу Грегу пойти соснуть бензина. А в чем дело?
В дверь звонят. Бабушка, недоуменно пожимая плечами, идет открывать.
— А в том дело, — объясняет Билли, жуя, — что прошлым вечером этот лоботряс предлагал нам получить машины с твоей стоянки. Ему, видишь ли, погоняться не с кем, хлоп его железку.
— И предлагал очень уверенно, — добавляю.
— Не люблю я, — говорит Билли, — коррупцию любого сорта, а полицейскую коррупцию особенно. Потому что если копам не верить, тогда вообще кому верить, хлоп твою железку?!
Лейтенант сидит перекошенный, будто его самолюбие в болото обмакнули.
А в гостиную входит старый Вейланд. Бряцая шпорами и небрежно помахивая настоящей «пятигаллонной» шляпой.
— Доброе утро, лейтенант, — говорит он. — Здравствуйте, господа. Вильям! Айвен!
Рука у старого крепкая и сухая. И сам такой же.
Бабушка наливает Вейланду кофе, тот с наслаждением пьет. И сразу быка за рога.
— Вильям, — говорит. — Я слышал, вы тут ведете, образно выражаясь, частную практику. Окажите услугу, а?
— Да не вопрос, сэр.
В отличие от Грега, этот Вейланд нравится Биллу. Да и мне тоже. Есть что-то привлекательное в крупном финансисте, который в один прекрасный день передает бизнес старшему из сыновей, а сам возвращается на ранчо, откуда родом, и разводит скот, наслаждаясь жизнью.
Если бы он еще младшего сына к делу пристроил, или хотя бы драл его раз в неделю своим тяжеленным ремнем — цены бы Вейланду не было.
— Я, наверное, на улице подожду, — лейтенант встает.
— Что вы, Гибсон! — усмехается Вейланд. — Какие секреты. Останьтесь, вам будет интересно. Это, собственно, хм… Причуда немолодого коллекционера. Ребята, я насчет того Хогарта, что вы мне привезли.
— Отличный Хогарт, — говорю. — Прямо как настоящий.
Теперь очередь Вейланда подавиться кофе, но он чашку уже на стол поставил.
— Простите?..
— Нет-нет, сэр, я не настолько разбираюсь в живописи. Хотел сказать, что ваш Хогарт производит впечатление настоящего. Он и правда чертовски хорош. Аж завидно.
— А вы работайте побольше, Айвен, — советует Вейланд. — Тогда сможете позволить себе картинку над койкой на старости лет.
— Мы пашем, как два кентавра, — заверяет Билли, отодвигая пустую тарелку и снимая камень с шеи. — Когда разбогатеем, я повешу над своей одинокой кроватью «Черный квадрат», а Ванья — «Белый».
Вейланд довольно хохочет. Лейтенант чешет в затылке.
— Так что Хогарт? — спрашивает Билли, привычно качая цепочкой.
— Да вот, смотрю на него, смотрю, четвертый день уже смотрю, и пытаюсь сообразить, где меня накололи. Что это не копия, даже не авторская, я уверен. Моего агента обмануть трудно. Значит, дело в сумме. Можете прояснить? Хотя бы порядок цифр?
— Вы с агентом давно работаете, сэр?
— Лет десять. Вот он, — Вейланд смотрит Билли в глаза.
Билли покачивает цепочкой.
— А почетче? И помягче. Не напрягайтесь так.
Вейланд зажмуривается.
— Гы! — Билли странно хмыкает. — Гы! Гы-гы-гы!
— Это что значит? — удивляется Вейланд, приоткрывая один глаз.
— Ой, умора. Нет, сэр, все штатно, не обращайте внимания. Итак, что могу доложить… Хогарт аутентичный. То есть и агент, и продавец убеждены в его подлинности. Но цену вам объявили завышенную… Так, так… Где-то в пределах ста тысяч. Сочувствую, но инициативу проявил агент.
— С-сукин с-сын… — шипит Вейланд.
— Разницу в цене они поделили с продавцом. Гы! Извините, сэр, просто этот ваш агент на бабе сейчас. А у некоторых, между прочим, начало рабочего дня! Хотите, я ему в отместку всю любовь испорчу?
— Еще бы не хочу! Да чтоб у него все отсохло! А получится?
— Само упадет. Понимаете, сэр, чтобы камень считал с кого-то такую информацию, как цифры и имена, человек должен ее припомнить. Камень подтолкнул вашего агента в требуемом направлении, и тот начал вспоминать, вспоминать… Сам уже вспоминает, не может остановиться. И нервничает, потому что совесть нечиста. Боится вас. Нервничает. Боится… Всё, упало! Упа-а-ло! Гы-гы-гы! Соси бензин, аферист несчастный!
